Стихи, спасающие жизнь…

Мое имя будут проклинать в этой стране.
Я ищу человека – честного, мужественного,
Который добром вспоминал бы мое имя.
И. Рабин,
Красноярский лагерь, февраль 1939 года
(Подстрочный перевод)

18 апреля исполняется 120 лет со дня рождения известного еврейского писателя ИОСИФА ИЗРАИЛЕВИЧА  РАБИНА (Иосеф Рабин; 1900 — 1987). Писал на идиш. 

Сегодня мы вспоминаем добром этого удивительного человека, пережившего ужас лагеря, защищавшего Родину от фашистов. Рабин был  руководителем  писательской организации в Еврейской автономной области. Его обвинили в шпионаже в страшном 37-ом… Но он был не из тех, у кого согбенная спина и погасший взгляд. Он умел защищаться сам и защитить другого. Так было и потом, в мирное время. Он умел как никто другой защищать друга по перу, чьё-то произведение от несправедливых обвинений

Это было в конце ноября 1961 года. В поздний послеобеденный час в редакцию журнала «Советиш геймланд» зашёл Иосиф Рабин. Человек ниже среднего роста, не сухощавый, а словно усохший до худобы, он выглядел моложе своих лет. И походка у него была лёгкая, а в его глазах ещё много лет блестел молодой задор.
На улице Кирова, 17, где помещалась редакция, его можно было встретить часто. Но просить он приходил не за себя. И почти всегда ему удавалось выполнить многочисленные просьбы своих коллег, которые жили не в Москве.
На этот раз в редакции  ему передали  письмо, и он прочитал написанные на конверте слова: «Лично товарищу Иосифу Рабину».
Иосиф это письмо взял, но вскрыть конверт не смог. Руки дрожали, он несколько раз доставал и надевал очки  все повторял:
— Бранд, Бранд, Гирш Бранд жив!..
Наконец он вскрыл письмо:
«Дорогой мой друг Иосиф Рабин!
Я прекрасно понимаю, что ты очень удивишься, когда прочтёшь первые строчки и захочешь узнать, кто тебе пишет. Может, ты меня уже давно забыл, а я ещё жив. Мое сердце ещё бьётся. Да, дорогой мой, это я, Гершеле Бранд, бывший председатель Бирофельдского сельсовета Биробиджанской области. Мы были вместе в Иланске Красноярского края. Я не знал, что ты ещё жив. В журнале я увидел твой портрет.
Трудное, очень трудное время мы с тобой пережили, но чаще всего я вспоминаю свой побег из Иланска и как меня туда привезли обратно… О многом, очень многом надо бы написать. Пока я тебе напомню о поэме, которую ты создал не на бумаге, а в мыслях. Поэму, посвящённую моей дочери. Этого я никогда не забуду, до самой смерти…
Твой Гершл Бранд.»
С Брандом Иосиф Рабин был знаком ещё до того, как они  оба попали сперва в Хабаровскую тюрьму, а затем в Иланский лагерь. Чтобы попытаться совершить из этого лагеря побег, надо было быть героем. Или самоубийцей. Бранд был смелым человеком и к тому же он на самом деле не мог больше выдержать…
Назад в  лагерь его привезли избитого до неузнаваемости и, по всей вероятности, ещё и тут охранники принялись снова избивать его. Друзья  пытались его оживить, но тщетно. Когда все уже отступились, Иосиф  немного приподнял  голову товарища  и зашептал ему в ухо ненаписанное, но навсегда запомнившееся стихотворение:
«У меня есть дочка, она ещё дитя…
Я знаю, моя дочь отцу не изменит,
Она его не забудет
Ей не надоест его ждать,
Она будет спрашивать,
Будет искать на дорогах,
И когда его увидит, то спохватится,
Что это её добрый отец
Гершл Бранд»…
(Подстрочный перевод)

Так он  шептал раз, другой и третий, пока Гершл, хотя ещё очень слабо, коснулся  руки Иосифа. Потом, когда Гершл уже начал приходить в себя, стал запоминать это  стихотворение наизусть так, как Рабин  ему тогда нашептывал, и он даже предположить не мог, что посвящено оно не его дочери, а дочери Иосифа Рабина… Эту тайну  Иосиф другу так и не раскрыл, и всегда считал, что совершил обман,что он  должен был открыть ему правду. После смерти Иосифа Рабина в архиве писателя был обнаружен  оригинал стихотворения «У меня есть дочка, она ещё дитя».
В 22-м номере «Иерусалимского альманаха» за 1992 год под заголовком «Рукописи, которые не сгорели» опубликованы несколько стихотворений» известного еврейского советского прозаика Иосифа Рабина». Среди них было и это:

У меня есть дочка, она ещё дитя,
Не знаю, то ли она радуется,
то ли плачет.
Я знаю, моя дочь отцу не изменит,
Она его не забудет.
Ей не надоест его ждать,
Она будет спрашивать,
Будет искать на дорогах,
И увидит его, и спохватится,
Что это её отец, Йосл Рабин.
Дочь моя, я ещё дальше от тебя,
Чем ты от меня.
Ты будешь спрашивать, будешь
плакать,
Я ничего не скажу, ни о чём не спрошу,
Я уйду обратно по старым дорогам,
Кривой, седой, старый надломленный
хромой еврей…
И когда настанет час,
Я обращусь к твоим воротам
И умру…
15 марта 1937 г., Хабаровская тюрьма
(Подстрочный перевод)

Стихи одни и те же, только имена в них разные. Но разве это так важно? Важнее – спасённая жизнь.

У НЕГО БЫЛА СВЕТЛАЯ ДУША

Рабин Иосиф Израилевич

Иосиф Рабин: архив жизни